Семейные реликвии Фатимы Гаммадовой

Фото: Эдуард Кудрявицкий
Фатима Гаммадова с кувшином знаменитой балхарской керамики.

Москвичка Фатима Гаммадова – этнограф-искусствовед и гончар, владеющий древней техникой. А ещё – заслуженный деятель культуры Дагестана и дочь знаменитого этнографа Качу Гаммадова, считавшего главным в жизни семью.

В её родовом селе Балхар, по утверждению учёных, керамикой занимались с III века нашей эры. По легенде, мужчина, проходя мимо озера, присел отдохнуть, взял комок глины, слепил тарелку и... заложил основу знаменитой керамики. Правда, сейчас этим занимаются женщины. А мужчины лишь продают красивые изделия.

Между кругом и станком

«Моя бабушка была потомственной мастерицей, и её изделия хранятся в ведущих музеях Москвы и Санкт-Петербурга, – с гордостью рассказывает Фатима Гаммадова. – В 1998-м состоялась моя персональная выставка в Музее декоративно-прикладного искусства. Экспонировались и бабушкины работы, и мои. Сейчас леплю дома, готовлюсь к выставке, провожу мастер-классы в проекте «Московское долголетие».

Создавать керамические изделия Фатиму учила бабушка. Отец считал, что уроки нужно делать в школе, а дома – учиться прикладному искусству, это в жизни важнее.

«Выбор у меня был между гончарным кругом и ткацким станком, – смеётся женщина. – Я злилась на него, но папа был непреклонен».

Как-то в гости к Гаммадовым приехал скульптор Вадим Шелов и восхитился работами пятиклассницы Фатимы. Он спросил у её отца, почему он не организует выставку. Качу лишь пожал плечами, но выставку всё-таки устроил. Были ещё успешные персональные выставки, и в итоге в 1991 году Фатиме присвоили звание народного мастера по декоративно-прикладному искусству.

Мастера эпохи

Этнограф Качу Гаммадов блестяще разбирался в старинном оружии. В 1978-м он вместе с семьёй приехал в Осетию на фольклорный фестиваль. Один из руководителей мероприятия по имени Лечо пригласил Гаммадовых в гости. Увидев великолепную коллекцию старинного оружия, папа Фатимы как вкопанный остановился напротив одного клинка.

«Это работа моего тестя», – сказал тогда отец и назвал инициалы, которыми тот обозначал свои клинки. – Лечо снял оружие со стены и вынул из ножен – инициалы были на месте. Поражённый мужчина протянул клинок отцу, сказав, что в этом мире дороже всего семейные реликвии. В начале ­1930-х моего деда раскулачили, одна из его сестёр бежала, прихватив из дома оружие. И спустя столько лет отец держал его в руках», – рассказывает женщина.

Она тоже «заболела» оружием. Ещё со времени учёбы в институте культуры искала дедовские экспонаты по всему миру. Нашла в… Историческом музее в Москве, а также в частных коллекциях России и Франции. «Я восхищаюсь мастерами, талант которых выше любых условностей. Их творения заставляют замереть даже при беглом взгляде. И то, что мои близкие в их числе, – предмет особой гордости нашей семьи».