Когда язык - барьер?

Фото: Валерий Христофоров
Ворочать плитку можно и молча

Утро в московских двориках начинается одинаково. Мигранты в оранжевых одеждах метут, собирают мусор, красят заборы

Как правило, дворниками трудятся приезжие из азиатских республик бывшего Советского Союза. Они стараются быть вежливыми, здороваются с жильцами, о чём-то весело переговариваются друг с другом и усердно работают. Глядя на них, думаешь, как же плохо, должно быть, им живётся у себя на родине, если они берутся за любую работу, получая за неё рекордно низкие зарплаты и мирясь с невыносимыми условиями проживания (по 12 человек в комнате)!..

И тем не менее поток приезжающих не уменьшается, что вызывает раздражение жителей столицы. Политики и общественники требуют ужесточения миграционного законодательства. Более лояльные рекомендуют усовершенствование этих законов, призывая не запрещать приезжим зарабатывать в России, а брать пример с цивилизованных стран, где мигрантов в первую очередь обучают языку, то есть делают им «культурную прививку». А нужна ли эта «прививка»? Точнее сказать, всем ли мигрантам она необходима? На этот счёт интересную точку зрения высказала руководитель Центра исследования межнациональных отношений Института социологии РАН, профессор Леокадия Дробижева: «Программы для мигрантов должны действовать не для всех приезжих, а в зависимости от того, для чего человек приехал в Россию. Если он прибыл для того, чтобы заработать и должен вскоре уехать, то нет смысла тратиться на его обучение и привитие ему так называемого «культурного кода», то есть ценностных ориентиров. Меры по адаптации и образованию должны быть направлены на тех мигрантов, которые останутся жить в России».

«СтоЛИЧНОСТЬ» попыталась выяснить, насколько необходимо мигрантам знание русского языка и стали бы они посещать курсы, чтобы выучить язык.

Мансур (28 лет) и Ильбек (25 лет) из Узбекистана работают дворниками в Северном Чертанове. На ломаном русском они объяснили, что надо кормить семью, поэтому и приехали в Москву. Работы много (за ними числится уборка территорий 5 домов, подъездов, мусорных баков), а платят всего 15 тыс. в месяц. Русский язык Мансур и Ильбек знают плохо, но они были бы совсем не против выучить его получше.

Эджегуль из Туркмении (26 лет) работает уборщицей в студии загара. По её словам, всего обслуживает три салона и объезжает их в течение дня, трудиться приходится с 9 утра до 9 вечера. Зарплата составляет 11 тыс. рублей, её не всегда вовремя выплачивают. Хотела пойти работать в кафе, но там порекомендовали сначала перекрасить волосы в светлый цвет. Говорит Эджегуль по-русски с большим трудом, и если бы у неё появилась возможность посещать языковые курсы, то она с радостью пошла бы на них.

Назар из Таджикистана (35 лет) трудится на стройке, а также занимается косметическим ремонтом. На вопрос, как ему живётся в столице, ответил: «Очень хорошо! Мне здесь нравится!» Зарплата, по словам Назара, у него тоже хорошая - 110 рублей в час. Условия жизни (по сравнению с его земляками) очень приличные: в одной квартире вместе с ним проживают всего четыре человека. Говорит по-русски Назар вполне прилично.
Тазогуль из Киргизии (20 лет) работает уборщицей в торгово-развлекательном комплексе. Приехала с матерью на заработки, планирует осенью вернуться на родину. Работает 12 часов в сутки, то есть с 10 до 22 часов, без выходных, очень устаёт, получает за свою работу 14 тыс. в месяц. Практически не говорит по-русски, на курсы пойдёт, только если они будут бесплатными.

Бахауди из Таджикистана (39 лет), майор, в Душанбе возглавлял районное отделение милиции. Так же, как и все его соотечественники, приехал в Москву на заработки. В столице профильную работу найти не удалось, пошёл в таксисты. Но и здесь, как выяснилось, царит жёсткая конкуренция. Поэтому «бомбит» осторожно, не привлекая к себе особого внимания. Владеет русским свободно.

Сиражедин из Узбекистана (48 лет) торгует на рынке дет­ской одеждой. Семья осталась в Ташкенте. Со слов Сиражедина, в Узбекистане можно прожить на 3 тыс. рублей в месяц, поэтому заработанные в Москве деньги являются для них хорошим подспорьем. В торговлю Сиражедин попал случайно - у себя на родине он работал учителем в школе. Хорошо говорит по-русски.

Большинство мигрантов трудятся на стройках, в сфере обслуживания и ЖКХ, возраст приезжих колеблется от 18 до 55 лет. Сложнее всего тем, кто почти не владеет русским языком, обычно это люди в возрасте от 18 до 28 лет. Они плохо понимают, что им говорят, и изъясняются на неродном языке с большим трудом. Приезжие постарше, рождённые в эпоху СССР, чувствуют себя в столице чуточку лучше. Им помогает то, что в советских школах владение богатым и могучим было непременным условием обучения, и это даёт им больше возможностей для выбора места работы.

Подводя итоги опроса, можно сказать, что незнание языка страны, в которой мигрант проживает и работает, вызывает у него массу сложностей. В первую очередь это незнание законодательства. Мигранты не умеют читать, не понимают прочитанного, следовательно, не знают своих прав (например, официально зарегистрированные приезжие имеют право на бесплатное медицинское обслуживание) и обязанностей. Молодые люди чаще всего общаются только со своими соотечественниками, что затрудняет их адаптацию в столице, тогда как приезжие с хорошим знанием языка легче вступают в контакт, им проще найти работу и построить отношения с людьми других национальностей.

Наверное, стоило бы внести дополнение в миграционное законодательство и  прописать, что въезжающий в Россию на работу иностранец должен выучить русский язык (хотя бы на уровне понимания разговорной речи). Как сказала Леокадия Дробижева, может быть, и не стоит всех обучать языку, но если человек собирается пробыть в Москве более полугода, то владение русским, на котором говорят граждане страны, жизненно необходимо. В конце концов, знание иностранного языка ещё никому не мешало, а тем более одного из богатейших и красивых в мире.

Читайте по теме:

Приходите - вам помогут