На пути «Хайнца-урагана»

Важнейшая часть Битвы за Москву — Тульская операция.

Когда заходит речь о Битве за Москву, возникают неуправляемые ассоциации – в памяти сразу всплывают имена Ивана Панфилова и Льва Доватора, а также топонимы Крюково и Дубо­секово.

Никто не спорит – напор на тех направлениях 80 лет назад, осенью и зимой 1941 года, был страшен. Танковые группы Германа Гота и Эриха Гёпнера рвались к Москве, пытаясь выполнить директиву гитлеровского плана «Тайфун» – обойти столицу СССР с севера.

Но «Тайфун» предполагал обход Москвы по двум направлениям – с севера и с юга. И на южном направлении наступал один из самых авторитетных военачальников Германии. Человек, разработавший теорию танковых операций глубокого прорыва и с небывалым успехом применявший её на практике. Хайнц Гудериан, имевший проз­вища «Быстроходный Хайнц» и «Хайнц-ураган». Тот самый, что совсем недавно взломал Брянский фронт, взял Орёл чуть ли не с налёта и намеревался так же подойти к Москве. Однако тут на его пути встала Тула…

17 декабря Региональная общественная организация «Тульское землячество» провела памятную акцию, посвящённую 80-летию важнейшей части Битвы за Москву – Тульской оборонительно-наступательной операции. Регулярные памятные акции – лишь малая часть работы организации. За это время выпущена впечатляющая серия книг, в том числе труды «Оборона и разгром немецких войск под Моск­вой и Тулой», «Сталиногорское направление», «330-я Тульская стрелковая дивизия», «Тульский коммунистический полк»…

О том, как обороняли Тулу, «СтоЛИЧНОСТИ» рассказал председатель совета РОО «Тульское землячество», в прош­лом глава админист­рации города Новомосковск Тульской области Станислав Шеденков:

И бой был дан

– Как правило, сюжет обороны Тулы раскрывают шаблонно, через действия фронтов, армий и воинских соединений. Однако в математике есть понятие: «условие необходимое, но недостаточное». Феномен обороны Тулы как раз из таких – только военными действиями его объяснить не получится. Многие исследователи считают, что ключевой фигурой обороны Тулы является первый секретарь обкома ВКП(б) Василий Жаворонков. И для того есть веские основания.

Василий Гаврилович поддерживал постоянный контакт со своими коллегами из соседних областей. Позвонив в один из октябрьских дней 1941 г. в Орёл, он ответа не получил. И сделал правильный вывод: Орёл внезапно, стремительно захвачен нем­цами. Повторения такой судьбы для Тулы первый секретарь не хотел. Жаворонков взял на себя инициативу и организовал принятие постановления о создании Тульского городского комитета обороны.

Напор Гудериана был чрезвычайно мощным. Ему надо было что-то противопоставить. Этим «чем-то» стала воля руководства и жителей города. Рыли окопы. Воздвигали противотанковые препятствия. Создали четыре оборонительных района непосредственно в городе. Тула встала насмерть. Жаворонков был честен с людьми – многим тогда запомнились его слова: «В Туле самой, кроме полка НКВД,­ охраняющего оборонные заводы, истребительных батальонов по районам из рабочих и служащих, 732-го зенитно-артиллерийского полка, который прикрывал Тулу от воздушного противника, – ничего нет. Так что, туляки, готовьтесь к бою!»

И бой был дан. В течение четырёх дней – с 30 октября по 3 ноября 1941 г. – немцы силами 100 танков и пехотной бригады пытались захватить город. Если бы не Тульский рабочий полк, которым командовал Иван Кравченко, захват Тулы мог бы стать реальностью, и тогда неизвестно, как бы могла повернуться вся Битва за Москву. Но необстрелянные ополченцы показали себя с лучшей стороны: «30 октября в Рогожинском посёлке был ад кромешный. Всё взрывается, горит, ото­всюду стреляют. Потом первое волнение прошло, попривыкли к этому грохоту. Воевать стало веселее, когда к нам на помощь пришли военные…»

Оружие Тулы 

А пока военные не пришли на помощь, приходилось управляться самостоятельно. И тут очень кстати оказались позна­ния Жаворонкова в области артиллерии. Конечно, он не был профессиональным военным, но, учась в Горном институте, стажировался именно как коман­дир батареи тяжёлых орудий. Он отлично понимал, что эффективно бороться с танками может только артиллерия, и бросил туда все силы. Дошло даже до того, что спешно вводили в строй брошенные при эвакуации военных заводов бракованные орудия – чинили, доводили до ума – и вперёд!

В общем, попытки немцев взять Тулу нахрапом, в лоб, успехом не увенчались. И тогда Гудериан принял решение обойти город, заключить его в мешок, развить наступление на Серпухов и Каширу. Однако город держался. Впоследствии страна и мир будут поражены подвигом ленинградцев, которые во время блокады продолжали производство оружия, в том числе танков КВ, обеспечивали свой фронт и даже кое-что отправляли в Москву. Осенью 1941 г. точно так же дела обстояли и в Туле. Да, военные заводы успели эвакуировать, причём вместе со специалистами и оборудованием. Но остались пенсионеры, старые рабочие, которые по памяти восстанавливали чертежи. И по этим чертежам старики и подростки в примитивных условиях, чуть ли не на коленке, создавали вооружение – всё, до последнего патрона. И Тула не нуждалась в оружии – дрались собственным…

Провал Гудериана

Ну а когда дело дошло до контрнаступления наших войск, то именно на Тульском направлении была создана угроза сразу нескольких котлов для захватчиков. Только выдаю­щиеся способности Гудериана смогли предотвратить обвал фронта и бегство гитлеровцев. Вот что писал «Хайнц-ураган»: «У нас недооценили силы противника, и за это теперь приходится расплачиваться… Хорошо ещё, что я 5 декабря самостоятельно принял решение о прекращении наступления, ибо в противном случае катастрофа была бы неминуе­мой». Другое дело, что Гудериан таким образом накликал катастрофу для себя – новый командующий группой армий «Центр» Гюнтер фон Клюге за неисполнение приказа отстранил Гудериана от командования войсками 26 декабря 1941 г.

В немалой степени успеху наших войск способствовали усилия Комитета обороны, который возглавлял Жаворонков. Маршал Александр Василев­ский, бывший тогда заместителем начальника Генштаба, неоднократно замечал, что информация о Тульском участке фронта, получаемая от партизан, ополченцев и жителей, иногда бывала более полной и оперативной, чем информация разведки Генштаба.