Железный ангел-хранитель

Фото: личный архив
Иван Буренин почти не расставался с «Харлеем» Чкалова.

История московского ополченца, который всю войну не расставался с мотоциклом Чкалова.

Совсем скоро страна отметит 80-летие Великой Победы, вклад в которую внесли московские ополченцы: люди разных возрастов, профессий и национальностей. Удивительную историю ополченца – русского парня Ивана Буренина рассказал «СтоЛИЧНОСТИ» сын героя, член «Сообщества потомков московских ополченцев Великой Отечественной войны», которое недавно провело в Московском доме национальностей «круглый стол», посвящённый исторической памяти и приуроченный к Международному дню освобождения узников фашистских концлагерей (11 апреля).

Только вместе с мотоциклом!

«Корни нашей семьи в Калужской области – там родились мои родители, – рассказывает сын ополченца Анатолий Буренин. Он возглавляет группу бывших малолетних узников по Мещанскому району Москвы. – Отец в 1930-х годах приехал в Москву на заработки и устроился ломовым извозчиком. Платили хорошо, и он перед самой войной купил у семьи знаменитого советского лётчика Валерия Чкалова его мотоцикл Harley-Davidson вместе со шлемом, капюшоном, крагами. В Кузьминках, тогда деревне, на паях с тремя хозяевами он построил дом, в котором и жила наша семья».

17 июня 1941 года Иван вместе с женой Полиной, дочкой Люсей и сыном Толей поехал на своём «Харлее» на отдых в Калужскую область. А через три дня началась война...

«Сказать, что это был шок, – ничего не сказать, – вспоминает те трагические дни Анатолий Иванович. – Плач стоял такой, что до сих пор забыть не могу. Уже 23 июня отец сел на свой мотоцикл и вернулся в Москву. Жене посоветовал остаться с детьми у родственников».

В военкомате у Ивана Буренина потребовали сдать машину, но он резонно возразил: «А разве Красной армии не нужны мотоциклисты? Я согласен служить в любых вой-сках, но со своим мотоциклом». К нему прислушались и направили шофёром-мотоциклистом в Ухтомский истребительный батальон войск НКВД, 2-ю стрелковую бригаду московских рабочих. На этом «Харлее» с тремя-четырьмя разведчиками на борту он подъезжал почти вплотную к немецким окопам и выполнял самые рискованные боевые задачи. Со своим железным конём воевал Иван на Калининском, Западном, 1-м Прибалтийском, 3-м Белорусском, Забайкальском фронтах, прошёл путь от Москвы до Кёнигсберга, был дважды ранен, награждён орденом Красной Звезды. Все медали солдатской доблести, которые можно было получить, были у него на груди. А кроме них ещё шесть (!) благодарностей от Верховного главнокомандующего Иосифа Сталина. За всё это время машина не подвела ни разу.

«Так мы вернулись в Москву»

После ухода Ивана на фронт его семья в Калужской области оказалась в немецкой оккупации. Весной 1943-го их предал свой, из сельчан. Рассказал фашистам, что, мол, глава семьи на фронте, и все они за Сталина, и враги великой Германии. Дальше в вагонах для перевозки скота, без еды и воды, Полину с детьми вместе с такими же несчастными повезли в Белоруссию, в концлагерь. По дороге люди умирали от духоты и жажды. Лагерь был недалеко от города Барановичи – длинные бараки, по 12 в ряд, друг напротив друга – в них единовременно находилось от 30 до 55 тысяч человек. Людей мучили голодом и холодом, расстреливали, уничтожали в душегубках, проводили над узниками медицинские опыты – прививали сыпной тиф. Переболев тифом, едва живые, Буренины дождались освобождения. В августе 1944 года армия Рокоссовского взяла Барановичи, а Иван Матвеевич в это время на своём мотоцикле шёл на Кёнигсберг.

«До 1944 года ни отец о нас, ни мы о нём ничего не знали, – говорит Анатолий Иванович. – После лагеря мать написала письмо домой, в Москву, с просьбой сообщить Ивану, что они находятся в Белоруссии. Бабушка переслала это письмо ему на фронт. Командование дало 10 суток отпуска – найти семью и отправить на родину. Так мы вернулись в Москву».

Победу красноармеец Буренин встретил в Кёнигсберге, но на этом война для него не закончилась. В составе 39-й армии он был переброшен на Восток, громить милитаристскую Японию. В Монголии Ивана посадили на американский «Виллис», на котором с боями он пересёк пустыню Гоби и Хинганский хребет. Для того чтобы машина ехала, в двигатель нужно было лить драгоценную воду. У солдат трескались от жары губы, но влагу из фляжек не пили, а заливали в радиатор машины. Здесь закончилась война Буренина.

Всесильная любовь

«Перед самой переброской в Монголию отец, находясь в Вильнюсе, сдал под сохранную расписку свой мотоцикл военному коменданту города по фамилии Мильто, – рассказывает Анатолий Иванович. – Тот пообещал, что после возвращения поможет Ивану устроиться на работу». В Москве тогда было трудно, поэтому супруги Буренины, чтобы прокормить детей, поехали в Литву на заработки. В Прибалтике была традиционная аграрно-хуторная система, и сразу после окончания боёв сельское хозяйство быстро восстановилось, открылись рынки, появились продукты. А в Москве школьнику Толе Буренину по карточ­ке полагалось всего 200 граммов чёрного хлеба в день. Там же, в Вильнюсе, Иван предъявил свою расписку коменданту Мильто, и его «Харлей» нашли. Правда, без резины, но это не омрачило радости. Возле фары мотоцикла был бардачок, и в него мать Ивана перед его уходом на фронт положила рулончик с молитвой – чтобы сберегла на войне.

«Отец дрожащими руками открыл тот бардачок, и молитва оказалась на месте, – рассказывает Анатолий Иванович. – Вот как всесильна материнская любовь! Сейчас свиток у меня, пока я ездил за рулём, он всё время был в машине».

Продал свой мотоцикл Иван Буренин в начале 1950-х, и машина, столько перенёсшая, была в полной исправности и на ходу. И, наверное, ещё долго прослужила другому хозяину.

Справка

Московское народное ополчение было сформировано в первых числах июля 1941 года, в самый сложный, начальный период войны. За первые пять дней добровольной мобилизации в Москве и Московской области в ряды народного ополчения на защиту столицы вступили 120 тысяч человек. В середине июля 1941 года на фронт ушли 12 дивизий народного ополчения Москвы. С 4 по 7 июля в ополчение записалось свыше 120 000 добровольцев. Вместе с русским народом в нём участвовали марийцы, чуваши, коми, белорусы, буряты и представители других народов многонациональной Москвы.