Очень малая родина

В деревне Лужицы берегут культуру редкого по численности народа.

Народ водь относится к малочисленным. В России, согласно переписи, всего 64 вожанина. «Нас мало, но мы есть», – напоминает миру вожанка Марина Ильина. Она столь бережно сохраняет культуру своего народа, что недавно в Москве ей вручили Всероссийскую общественную премию за личный вклад в этнокультурное развитие и укрепление единства народов России «Гордость нации».

Обладательница премии торопилась вернуться в Ленинградскую область, но «СтоЛИЧНОСТЬ» успела пообщаться с ней перед тем, как поезд унёс её в заповедный край вожан.

Внутреннее противоречие

– Марина Павловна, деревню Лужицы называют столицей земли водской. А как вам российская столица?

– Номинантов премии замечательно принимали в Москве, нам показывали город, провели для нас в Общественной палате РФ насыщенные информацией мастер-классы по этноработе. Я подружилась с делегацией из Омска, мы три дня прожили на одной волне и обязательно продолжим общаться. Я впервые побывала в Музее Победы на Поклонной горе. Настолько сильные эмоции получила, честно сказать, была потрясена, рыдать хотелось.

Современные вожане с любовью относятся к прошлому, благодаря чему продолжает жить мастерство старинных умельцев. Фото: личный архив

– Лужицы – место компактного проживания вожан?

– Да, из 64 вожан России в Лужицах, расположенных в Кингисеппском районе Ленинградской обл., живут 33 вожанина.

Если говорить об особенностях внешности, то нас называют самым белокурым и голубоглазым народом в мире и самым высоким среди народов финно-угорской группы. Мы очень трудолюбивые, жизнерадостные. И есть одна черта, которую подметили этнографы: вожанин неохотно пускает к себе в дом, но в то же время его жилище не окружено забором, семья ни от кого не прячется – такое вот внутреннее противоречие. У вожан есть свой язык. Однако в деревне Лужицы им владеют меньше десяти человек, остальные говорить на водском не могут, понимают отдельные слова.

– Вы носитель языка?

– Я с двумя сёстрами выросла в Лужицах, наши родители вожане, и водский язык в семье был бытовым. С нами они говорили на русском языке, между собой – исключительно на водском. Потом я поехала учиться в Питер и водский слышала лишь по выходным, когда приезжала к родителям. Серьёзное увлечение началось лет 15 назад. В городе Тосно Ленинградской обл. я организовала районную организацию такой народности, как финны-ингерманландцы, её язык схож с нашим. Съездила в Финляндию и поняла, что многое понимаю по-фински. В результате записалась в Петербурге на курсы водского языка. Встретила там своих земляков, которые тоже переехали в Петербург из Лужиц и хотели изучать водский язык. Заниматься ходила с большим удовольствием. Однажды пришла с урока и сказала мужу: «Я всё вспомнила!» Такой большой был перерыв, а вспомнила язык детства. Вплотную к водской теме я подошла, переселившись в родную деревню.

Чужая земля – черника, родная – земляника

– Потянуло к корням?

– Мне кажется, у вожан сильная привязка к малой родине. Могу об этом судить в том числе по судьбам своих бабушек и родителей. Населению, которое было ­депортировано в Финляндию в 1943 г., после войны не разрешили вернуться в родные места. Люди снова приехали в Россию, но поселились далеко от Лужиц. Так они украдкой ночью шли к оставленному когда-то родному дому, прячась днём в лесу. У вожан есть хорошая пословица: «Чужая земля – черника, родная – земляника». Мы не хотим забывать свои корни. Поэтому у нас в порядке и местное кладбище, сохранена традиция подношений к поминальной сосне. Это отголоски язычества: придя на кладбище, ты первым делом должен помянуть умерших, подойдя к дуплу этой сосны.

До определённого времени я не предполагала, что вернусь в Лужицы. Жила в Петербурге – делала карьеру в большом городе, все дороги тебе, казалось бы, открыты. Но по выходным с семьёй приезжала в родительский дом и чувствовала, что хочу остаться. Я сделала решительный шаг, когда вышла на пенсию по выслуге лет: обрубила все концы и переехала в деревню.

– Сейчас вожане уезжают из Лужиц?

– Средний возраст местных жителей приближается к 80 годам. Пожилые люди, конечно, уже никуда не поедут. У многих из них профессия всю жизнь была связана с деревней. Я, уехав в Санкт-Петербург, работала в МЧС, занималась пожарной безопасностью Эрмитажа, а те, кто не покидал Лужиц, трудились на рыбообработке. В километре от деревни находится Финский залив и устье реки Луга. Вожане работали на рыбокомбинате, изготавливали пресервы и консервы, действовала база рыболовецкого флота, сейчас есть рыболовецкая артель.

Есть те, кто, как и я, уехал, но возвращается, приезжают внуки водских бабушек, они хотят жить в деревне постоянно. Я даже местный Музей водской культуры организовала не столько для туристов, сколько для самих вожан.

Спасительная кирсту

– Что за экспонаты вы собрали в музее?

– Это третий водский музей, два предыдущих сгорели в начале 2000-х гг. Долго ничего не было, стояли пустые стены. Основательница первых двух музеев Татьяна Ефимова и все жители после пожаров чувствовали опустошение, не хотели больше собирать коллекцию. И всё-таки музей открылся, в основу экспозиции легли вещи, спасённые от пожара, и из личных коллекций.

Экспонаты отражают быт вожан и рыболовецкий промысел. Представлены, например, рыболовная снасть (морда) для ловли миноги, ловушка для ловли угря, рыбацкие сани, корзины, приспособления для вязания сетей и для того, чтобы делать лунки для подводного лова. У нас есть уникальный экспонат кирсту – это сундук для приданого в форме бочки. Вожане хранили её в сенях, в бочке лежал свадебный костюм невесты, вышивки и подарки многочисленным родственникам жениха. В старину нередко случались пожары. И даже ребёнок, который оставался дома один, мог в любой момент выкатить бочку из горящей избы. Во время второго пожара в музее мы её таким образом и спасли. То есть кирсту подтвердила своё назначение.

Также отведено место под учебный центр, где проходят курсы водского языка, мастер-классы по вязанию варежек с национальным орнаментом, готовим водские блюда, слушаем записи на нашем языке, переводим книги и отмечаем национальные праздники.

– Вы общаетесь с другими малочисленными народами?

– Мы дружим с финнами-ингерманландцами и с сойкинскими ижорами, они живут в 15 км от Лужиц. Мы родственники. Ижорок вожане с удовольствием брали в жёны, потому что те были православные, работящие и с хорошим приданым (смеётся. – Авт.).

– Из Москвы в Лужицы вы увозите статуэтку-премию «Гордость нации». Поставите дома на видное место?

– Статуэтка будет храниться в музее, потому что это заслуженная премия всего нашего народа.