Не ради «ржаки»

мэтр анимации Гарри Бардин: «Не надо думать, что дети пустоголовые»

«Аниматоры не лечат общество. Мы диагносты. Должны чувствовать болевые точки и откликаться», - считает всемирно знаменитый аниматор, особенно известный работами в жанрах пластилиновой и кукольной мультипликации, обладатель «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля, международных призов и премий «Ника» Гарри Бардин.

«Винни-Пух» - это прежде всего умно»

- Гарри Яковлевич, в мультфильме 30-летней давности «Выкрутасы», созданном из проволоки, вы рассказали историю проволочного человека, который защиту себя от окружающих довёл до абсурда, переделав жену, собаку в колючую проволоку, и отгородил себя от окружающего мира. За ленту вы получили выс­шие призы в Каннах, Лос-Анджелесе, Шанхае. Как считаете, сущест­вует ли у мультипликатора национальность, важна ли его принадлежность к определённой культуре?

- Безусловно. Когда делаю свои фильмы, я - часть этой территории, этой культуры. Когда мне в 1992 г. президент студии Уолта Диснея предложил остаться в Америке и делать сериалы, в первую очередь думал о том, что мне нечего им сказать. Я прожил всю жизнь здесь, знаю психологию народа, культуру, язык, а это и составляет, собственно, национальность. Конечно, моя культурная принадлежность даёт основание для высказываний. Для меня жить на Гавайях и делать фильмы о России невозможно. 

- Жена ничего не сказала насчёт отказа от шикарной жизни?

- Конечно, сказала, но это не для печати. (Смеётся.) Какая она была бы жена, если бы промолчала? Растущий ребёнок в семье, который хочет есть, а на полках магазинов только хрен и берёзовый сок, а тут шикарная жизнь, которой предстояло быть. Естественно, я её понимаю, как мать, она хотела хорошего для сына. Время было голодное, и компания Диснея мне предлагала феноменальные условия жизни в Лос-Анджелесе. Дом, три машины - нас трое в семье. И зарплату, какой ни у кого не было в России. Но для меня вопрос самовыражения и азарта был первоочередным - в жизни без азарта невозможно. А делать что-то под диктовку продюсера, гонять по экрану одну тварь за другой в течение десятка лет - мне неинтересно. Я не жалею ни о чём. Ну а день­ги... Это соблазн, они всегда нам сопутствуют. Я тоже хотел хорошего нашему сыну, но уготовил ему другую судьбу. Павел стал режиссёром и мою биографию как бы примерил на себя. Мы не достигли того уровня жизни, который предлагал мне президент студии Уолта Диснея. Но всегда важно найти правильный вектор своей жизни - и я его нашёл. Слава богу, жена меня поняла.

- Вы сказали: ребёнка нельзя кормить некачественной мультипликацией, так же как и просроченными продуктами. 

- Если мультипликация умная, она имеет воспитательную роль. А если анимация для «поржать», то нет. От сегодняшних мультфильмов получает больше не ребёнок, а взрослые - обретая свободу от ребёнка. Они подсаживают его на смурфиков, а сами занимаются своими делами. Я люблю авторскую мультипликацию. Она должна быть высказыванием достаточно принципиальным, с позицией, с глубиной мысли. Не надо думать, что дети такие пустоголовые, что им нужно только то, что прикольно. Им нужно то, что и умно. Потому что Винни-Пух - это прежде всего умно, а потом прикольно. Знаете, я не люблю, когда в Интернете пишут: «Смотрел такой-то фильм, такая ржака!» Вот ради «ржаки» работать я не хочу. Хотя умею - как показало время. И «Летучий корабль», и «Приключения Хомы», и «Серый Волк энд Красная Шапочка» смешные. И в «Чуче» есть юмор. Сейчас внук мне пеняет, что я не делаю смешные фильмы, хотя могу. Но время такое, что мне не смешно.

Анимация с послевкусием 

- Почему советская мультипликация смотрится до сих пор с удовольствием и не устаревает?

- У советской мультипликации было своё лицо, и лицо это создали режиссёры-классики, которые, взяв американскую технологию, ушли каждый в своё направление. Это Иван Петрович Иванов-Вано и его «Конёк-Горбунок», «Мойдодыр». Это Лев Константинович Атаманов и его «Золотая антилопа», «Аленький цветочек». Его «Снежная королева» - и нежная, и драматическая, и умная. Это Фёдор Савельевич Хитрук, снявший любимую мной трилогию о Винни-Пухе. Настоящая анимация оставляет хорошее послевкусие. А любой фильм - это в первую очередь поиск собеседника, который готов с тобой поплакать над... спичкой. (В мультфильме Бардина «Конфликт» герои - обыкновенные спички. Поссорившись из-за ерунды, они в итоге все сгорают.- Ред.) Или порадоваться с персонажем. Мультипликации всё по плечу, она может рассказать о многом за 10 минут. Я пересматривал недавно с внуком Чаплина. Это и сегодня современно. Сегодняшний человек остался с теми же чувст­вами - боли, холода, обиды. По этой же причине классическая советская мультипликация остаётся образцом, до которого российская анимация часто недотягивает - по уровню артистизма, розыгрыша, актёрской игры. Пытаются, да, но пока не получается. В России много маленьких студий. Но чего мне не хватает сегодня - это целенаправленной подготовки кадров. Нужны люди, не просто умеющие владеть мышкой, сейчас делают всё на компьютере, а которые бы мыслили иначе. Чтобы у них была актёрская подготовка, чтобы могли разыграть сцену так, как великие аниматоры прошлого. 

- А в чём, по-вашему, феномен Уолта Диснея?

- Моих кумиров - Уолта Диснея, Федерико Феллини и Чарли Чаплина - объединяет очень глубокое человековедение. Они знают про людей такое, чего те сами не знают о себе. И когда они им рассказывают замечательные, глубокие истории - в виде «Бэмби», «Амаркорда» или «Бродяги», - это трогает до глубины души.

Сегодня компания Уолта Диснея - такая мемориальная студия. С одной стороны, над ней висит «тень отца Гамлета», Диснея. С другой стороны, мультипликаторы там не всегда дотягивают до его уровня. Потому что Уолт Дисней был один - и он неповторим. 

- Признайтесь, а было у вас когда-нибудь желание переплюнуть Уолта Диснея?

- Я такой задачи себе никогда не ставил. Для меня главное, чтобы между мной и экраном нельзя было вставить иголку. Чтобы я был похож на самого себя, чтобы был искренен в своём высказывании.

- Какие свои мультфильмы считаете лучшими?

- У меня их 25 штук на сегодняшний день. Я не могу их разделять, это мои дети, я их боюсь обидеть.

- Давайте тогда про вашу премь­еру поговорим. На фестивале «Окно в Европу» в Выборге вы представили «Болеро 2017» на музыку Мориса Равеля. 

- Я работаю не на потребу. Мы не лечим общество, нет. Мы диагносты. Аниматоры должны чувствовать болевые точки нашего общества и откликаться, ставить диагноз. Я диагност неплохой, могу сказать точно. В мультфильме «Болеро» исследую тему «человек и государство». На какой возраст рассчитан «Болеро», спрашиваете? На любой разумный.