«И в Чечне, и в Крыму он свой»

190 лет со дня рождения Льва Толстого. Идеи великого писателя живут и влияют на нас до сих пор

9 сентября мир отметил юбилей великого писателя Льва Толстого. Конечно, в учебниках его труды - буквально с первых классов, глубоко изучаются  его литературные произведения. Но гений Толстого много шире литературы. Как он менялся сам и что изменил в нашей жизни? Об этом - наши эксперты.

Педагог и воспитатель душ

Ирина Трухачёва, научный сотрудник музея «Ясная Поляна»

Толстой считал свою педагогическую работу важнейшим делом своей жизни. Это и Яснополянская школа, и собственная система, и педагогический журнал, и, конечно, написанные им «Азбуки», и короткие рассказы для детей, которые до сих пор вызывают мгновенный эмоциональный отклик у читателей.

И это не просто слова. Однажды во время экскурсии по музею я рассказывала, что в этой комнате Толстой написал свои знаменитые детские рассказы: «Акула», «Прыжок», «Котёнок» и др. Когда я произнесла «Лев и собачка», стоявший рядом со мной солидный мужчина с бородкой вдруг зарыдал - вспомнил свои детские впечатления, которые остались с ним навсегда.

В Яснополянской школе, где Толстой сам вёл все предметы, кроме рисования, царила такая атмосфера творчест­ва, повышенного интереса к учению, что не нужна была никакая дополнительная мотивация: ученики так и рвались в школу, приходили задолго до открытия, а поздно вечером их приходилось «выгонять», причём сам Толстой не решался этого делать, поручал сторожу, а потом шёл провожать ребят по домам, чтобы родители не ругали за позднее возвращение.

Что так тянуло крестьянских детей в эту школу? Отсутствие страха. Они не боялись невыученных уроков, потому что на дом ничего не задавали; не боялись забытых тетрадей, ручек, линеек, учебников - а ведь за всё это до сих пор ставят единицы учителя в иных школах. Они не боялись «среднего балла», от которого сейчас зависит пребывание школьников в тех же современных учебных заведениях, - не боялись ничего, потому что хозяин школы снял все эти препятствия на пути ребёнка к знанию: ему нужны были лишь пытливые умы и открытые новым впечатлениям души его учеников. Избавление от ненужного напряжения, которое Толстой называл «школьным состоянием души», ему было нужно, чтобы все силы бросить на учёбу, интенсивность которой вообще снимала во­просы о дисциплине - его ученикам просто некогда было баловаться. Все их высвободившиеся силы Толстой обращал на развитие, стараясь сделать так, чтобы каждый новый учебный день был шагом вперёд.

Способные обучались чтению с нуля за 2 недели, ребята с проблемами - максимум за 6 недель. Можно вспомнить, сколько сегодня тратят родители, репетиторы, педагоги на этот процесс. И это притом что в школе Толстого собственно учебников не было, они ещё не были им написаны, он начнёт писать «Азбуки» уже после «Войны и мира». После напряжённых занятий он выводил учеников гулять, катал на больших санях с горы, летом бегал с ними наперегонки, плавал в пруду.

Толстой сам признавался, что не смог бы работать в школе, где ходят по звонку, сидят по лавкам и секут по субботам. И я думаю, что самое большое достижение его педагогической мысли и практики - то, что в российских школах было всё-таки отменено телес­ное наказание.

В практике современных педагогов-новаторов (Занкова, Эльконина, Давыдова, Амонашвили) я вижу безусловное педагогическое «толстовство». Что до массовой школы, ей мешает то, что когда-то пугало «тётеньку» Татьяну Александровну Ёргольскую - воспитательницу Толстого, которую он очень любил, - смириться с отменой крепостного права. Она говорила Льву Николаевичу, что мужиков нельзя отпускать, а то «они нас слушаться не будут», за что он называл её в дневнике «консерватором». Хочу предупредить, что учителю, заинтересовавшемуся педагогикой Льва Николаевича, следует знать, что Толстой будет мешать ему работать по-старому. И ещё хочу пожелать в канун юбилея писателя стараться преодолевать порой присущий современной школе консерватизм, чтобы дело нашего образования достигло того уровня, какого достигла педагогическая деятельность Толстого.

Готовился воевать против горцев, а в итоге полюбил их

Салавди Загибов, директор литературно-этнографического музея имени Л. Н. Толстого в Чечне (станица Старогладовская)

Лев Николаевич Толстой пребывал в наших краях в середине XIX века, будучи молодым человеком. За те два года и семь месяцев, которые он прожил в станице Старогладовской, он успел объездить весь Кавказ, много общался с простыми казаками и чеченцами, которых он называл черкесами или татарами. В царском солдате чеченцы увидели справедливого, неравнодушного к судьбе местных жителей человека. Чеченец Садо Мисербиев, с которым Толстой познакомился на горячих источниках, стал ему кунаком (другом). Таких случаев куначества между казаками и чеченцами во время Кавказской войны были тысячи. Толстой начал учить чеченский язык, при помощи друзей перевёл и записал чеченские свадебные песни. Они не раз друг друга выручали. Толстой уберёг Садо от проигрыша в карты, а позже Садо отыграл вексель, проигранный Толстым. Однажды они вместе ехали из станицы Воздвиженской в крепость Грозную и увидели вдалеке вооружённых горцев. Садо, понимая, что Толстого могут пленить и затребовать выкуп, отдал ему своего быстрого скакуна. Этот случай нашёл отражение в были «Кавказский пленник».

На Кавказ Толстого позвал его старший брат Николай. Начинающий писатель готовился воевать против горцев, которые, как считалось, мешали России. Но постепенно в его душе произошёл перелом. Молодой юнкер понял, что простые люди во время Кавказской войны стали заложниками политических амбиций. Оба брата Толстых уважали чеченцев и ненавидели войну. Были случаи, когда они предупреждали жителей селения Старый Юрт о грозящих набегах. Впоследствии это село было переименовано в Толстой-Юрт. Имя Толстого также носили университет, школа и колхоз.

Всё это описывает Толстой, и те, кто читал его рассказы «Набег», «Рубка леса», повесть «Казаки», никогда не скажут, что он был врагом кавказцев. Лев Николаевич был провозвестником правды, апостолом мира. Здесь его всегда любили. Даже в неспокойные 1990-е гг. в музее, который возглавлял и охранял мой отец Хусайн Загибов, проходили толстовские праздники. Мы и сейчас несём слово Толстого людям, его творчество нас по-прежнему объединяет. Музей Ясной Поляны помогает нам пополнять нашу экспозицию. В свою очередь мы привезли на выставку в Ясную Поляну 63 предмета из Чечни. И очень символично, что потомки Льва Николаевича установили в Тульской области большой камень из Дагестана на том месте, где писатель нашёл репей - татарник, который натолкнул его на идею написать повесть «Хаджи-Мурат» спустя много лет после возвращения с Кавказа. Этот камень - дань памяти всем погибшим в Кавказ­ских войнах с обеих сторон.

«Крымская война Толстого не сломала»

Кавказская война не была единственной в жизни молодого подпоручика. С неё Лев Толстой двигался на другую, Крымскую. На Кавказе он уже видел смерти и разрушения, уже осознал, как хрупка человеческая жизнь, и сам едва не был убит в одной из стычек с неприятелем. В колесо пушки, рядом с которой он находился, ударило ядро. «Если бы дуло пушки, из которого вылетело ядро, на 1/1000 линии было отклонено в ту или другую сторону, я бы был убит», - писал он.

«То, что Лев Толстой выбрал службу в армии, было как раз обычным для молодых людей того времени, - рассказывает историк, специалист по Крымской войне Сергей Ченнык. - И дело не в одном желании послужить Отечеству, но и занять определённое положение в обществе. Человек в чинах, с боевыми наградами имел вес, с ним считались».

Толстой, правда, не стал, как делало большинство дворян, поступать в юнкерское училище, учиться и получать эполеты. Он выбрал другой путь: вступил добровольцем в армию и воинский мундир заслужил. Так что в Севастополь прибыл боевой офицер и... писатель, который уже заслужил популярность. В «Современнике» уже были напечатаны «История моего детства», «Отрочество», «Казаки», «Набег» - Толстой у читающей публики был, как бы сегодня сказали, на слуху.

Возможно, поэтому он и не был обычным артиллерийским подпоручиком, круглые сутки озабоченным всем, за что отвечал - от орудий и солдат до фуража для лошадей, - и с которого начальство дерёт три шкуры за малейшую провинность. «В Севастополе Толстой как раз был допущен в круг командиров, у него было время, чтобы ездить, смотреть, он выезжал на боевые позиции - точно установлено, что однажды он был на знаменитом 4-м бастионе, когда там шли ожесточённые бои, - объяснил Сергей Ченнык. - Он принимал участие в ночной вылазке, был в самых разных уголках Севасто­поля, общался со множеством людей - ранеными, военнопленными, солдатами на позициях, матросскими жёнами».

«Севастопольские рассказы» Льва Толстого считаются лучшей книгой о войне в XIX столетии. Она переносит в город, удивлявший невиданным героизмом: «Раненый солдат, почти умирающий, рассказывал мне, как они брали 24-го французскую батарею и их не подкрепили; он плакал навзрыд. Рота моряков чуть не взбунтовалась за то, что их хотели сменить с батареи, на которой они простояли 30 дней под бомбами. Солдаты вырывают трубки из бомб. Женщины носят воду на бастионы для солдат». Но Толстой видел и другое: тех, кому война «мать родна». Он их тоже описывал - подробно, стараясь передать факты, а не эмоции. И оттого эти люди выглядят ещё страшнее.

Можно ли сказать, что именно Крымская война что-то преломила в сознании Льва Толстого, стала толчком к неприятию насилия, пацифизму? Сергей Ченнык, сам бывший военный, не уверен в этом: как бы Толстой ни пришёл к своим погонам, он был профессиональным офицером. «Да, в Крыму была не региональная война, как на Кавказе, здесь сражались армии великих европейских держав, но как раз она не изменила тогда взглядов Толстого, - считает он. - Для этого потребовалось время, чуть ли не полтора десятка лет. Мне помнится, в одном из писем Лев Николаевич описывал, как в Брюсселе пошёл смотреть на смертную казнь и был поражён до глубины души. На войне, писал он, видел разорванных пополам людей, но куда больше потрясло то, что просвещённое государство забирало жизнь у человека».

На Крымской войне Толстой получил самую массовую награду - орден Святой Анны IV степени «За храбрость». Позже - серебряную медаль «За защиту Севастополя» и памятную бронзовую.
Захватывающие батальные картины, понимание психологии воина, чувство Родины - вот что дал писателю опыт боёв, и именно это же сделало его противником любого насилия.

Московская география графа - от Кремля до Хамовников

Памятные места столицы

Жизнь Льва Толстого проч­но связана с Москвой. В первый раз вместе с родителями, братьями и сестрой он посетил столицу, когда ему шёл девятый год. В сопровождении гувернёра мальчик гулял на Пречистенском и Никитском бульварах, по арбатским переулкам. После той первой поезд­ки писатель бывал в столице неоднократно. Здесь, как он считал, закончилось его дет­ство, а в нём самом произошли «моральные перемены».
В Москве долгое время жила вся семья, учились его дети, здесь он писал дневники.

А уж сколько событий происходило с героями его произведений!

Пер. Сивцев Вражек, д. 34

В 1850-1851 гг. Толстой бывал в Москве наездами. Среди адресов, где останавливался писатель, был дом на Сивцевом Вражке. В нём молодой человек год с­нимал квартиру из пяти комнат. Здесь состоялась серьёзная проба пера, были начаты и написаны «Повесть из цыганског­о быт­а», «И­стория вчерашнего дня», «Четыре эпохи развития», была задумана трилогия - «Детство», «Отрочество», «Юность».

Ул. Поварская, д. 52/55

С усадьбой Долгоруковых на Поварской улице литературные легенды связывают действие главного романа Льва Толстого «Война и мир» - якобы именно это здание изображено как имение Ростовых. Об этом факте говорит и мемориальная доска, установленная здесь ещё в советское время. Во дворе этой усадьбы (с 1930‑х гг. её занимает Союз писателей) в 1956-м появился памятник Льву Толстому (cкульптор Г. Новокрещенова).

Кремль

Московский Кремль частенько упоминается в произведениях Толстого. Да и личная жизнь самого Льва Николаевича в конце 1850‑х - начале 1860-х гг. была связана с Кремлём. Будущая жена писателя была дочерью врача придворного ведомства А. Е. Берса, который вместе с семьёй жил в Кремле. В 1862 г. с­остоялась свадьба Льва Николаевича и Софьи Андреевны. Венчание происходило в дворцовой церкви Рождества Богородицы Московского Кремля.

Ул. Льва Толстого, д. 21

Дольше всего Толстой прожил в Х­амовниках, в бывшем Долгохамовническом переулке (сейчас у­лица носит имя Льва Толстого). Двухэтажный особняк с большим садом писатель купил в 1882 г. Л­ето Толстой проводил в Ясной Поляне, а на зиму приезжал в свою московскую усадьбу, где были написаны главные произведения. Здесь Толстые п­рожили до 1901 г. С 1921 г. в этом доме работает музей Льва Толстого.

Интересные факты

В 2010 г. «Севастопольские рассказы» Льва Толстого побывали в космосе. Книгу из фондов главной библиотеки Севастополя, носящей имя писателя, передали на Международную космическую станцию. А после книгу вернули в библиотеку.