Мама должна быть! Вся литература — из колыбельной

Марина Степнова, писатель

Матери были и будут в литературе всегда. Трудно найти текст, в котором матери не было бы, текст, где не было бы претензий к ней или, наоборот, любви. И можно даже предположить, что, например, поэзия вообще - не только детская - вся выросла из этих мгновений над колыбелькой, когда ещё первобытная мама бормотала себе под нос, укачивала, пела, создавала ритм… Потому что мать биологически очень много для нас значит. Вот Лев Толстой матери никогда не видел, лица её не помнил, и это была на всю жизнь незаживающая для него рана, поэтому и тема материнства у Толстого так важна. Например, Долли - хорошая мать, а Анна Каренина - плохая: одного ребёнка, сына, бросила, оставила его ради мужчины, ради любви, а другого, девочку, которая у неё родилась от Вронского, Анна не замечает, не помнит, сколько у неё зубиков. И всё! Она только поэтому заслуживает смерти. Потому что она плохая мать. Можем вспомнить ещё жестокую мадам Резо у французов или гнусную Гейзиху Набокова.

Конечно, плохая мать - редкость, а до последнего времени вокруг образа матери и вовсе чаще всего был ореол: что у Есенина, что у Горького, что у Распутина, что у Алексиевич. Эти женщины сплошь рожали сынов родины и бесконечно ждали их обратно, успевая попутно пахать, ковать революцию и строить коммунизм. Мамы конца ХХ в. - уже более сложно составленные существа: у Улицкой или Рубиной они делают шаг в сторону от монолитного и непоколебимого образа матери-героини.

У меня в «Безбожном переулке», например, плохая мать у главного героя: она больше любит мужа, чем сына. Но у другой героини, Антошки, мама, которая любит её безмерно, и папа любит её безмерно. Именно эта любовь калечит девочку, потому что каждый любит не самого ребёнка таким, какой он есть, а свои представления о нём.

И в этом смысле, по большому счёту, в литературе вообще ничего не меняется: мама - по-прежнему центр мира в детстве, а для кого-то остаётся им и во взрослой жизни. Хорошая она или плохая. Новшество ХХI в. состоит в том, что мамаши сами взялись за перо, стали писать книги, пропагандировать свои теории либо антитеории. Этот материнский нон-фикш также разделён на два лагеря: это либо мать с большой буквы, либо мать, которая оправдывается, что у неё не вышло быть хорошей или она даже вовсе таковой и не стремится быть. «Плохая мать» Маши Трауб, «Что я делала, пока вы рожали детей» Кристин Ньюман,  исповедальный «Боевой гимн матери-тигрицы» Эми Чуа... Хочется поставить в этот ряд «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева, но там в главной роли всё-таки бабушка, мама на заднем плане. И уже можно сделать какие-то выводы о том, какова нынешняя мама, литературная и не очень.

Когда у меня появилась дочь и я стала читать женские сообщества, для меня стало страшным откровением, что современные мамы превращаются в неуправляемых дьяволиц по любому поводу: грудное вскармливание или искусственное, прививки делать или не делать. Ребёнок переместился в центр родительского мироздания и переместился очень криво. В результате матери используют своих детей как единственное достижение в жизни, то есть «онажемать», а ребёнок - «как­ангел». У этой новой женщины есть сверхзадача - вырастить маленького гения. И она очень быстро становится какой-то злобной горгульей, которая охраняет своего дитёныша от всего, даже от самой жизни.

Для меня самая правильная  мама - жена академика Чалдонова из «Женщин Лазаря», бездетная и такая, на которую я хотела бы быть похожей. Я потому про неё и писала, что стать такой невозможно, конечно, такой надо родиться. Почему она хорошая мать для всех? Потому что она умеет быть счастливой при любых обстоятельствах. Это очень важно для ребёнка, чтобы его мама была счастлива. Маруся не мямля и не блаженная, она строгий и сдержанный человек, но она счастлива и умеет любить всех, кто попадает в зону её света. Она делает окружающих своими детьми, усыновляет и удочеряет их. И поэтому рядом с ней хорошо.

Мне кажется, чтобы быть хорошей матерью, достаточно просто быть хорошим человеком. И тогда твоего ребёнка будут любить. Сначала ради тебя. Потом и ради него самого. А большего счастья нам и не надо.

Читайте также: Многорукий Шива