Под угрозой исчезновения. Илья Муромец - русский или представитель вымершего этноса?

В конце прошлого года Совет по правам человека обратился к президенту Владимиру Путину с призывом решить проблему сохранения коренных мало­численных народов России.

В конце прошлого года Совет по правам человека обратился к президенту Владимиру Путину с призывом решить проблему сохранения коренных мало­численных народов России. По оценке правозащитников, под угрозой исчезновения в стране находятся десятки этно­сов. О том, кто виноват и что делать, «СтоЛИЧНОСТЬ» поговорила с Андреем Бабушкиным, писателем и правозащитником.

Кого считать народом?

- Андрей Владимирович, начну с неожиданного вопроса: в Москве и области есть народы, которым грозит исчезновение?

- Найти представителей любых этнических групп в Москве, конечно, можно. Но собственных коренных народов здесь давно нет. Раньше на этих землях (я говорю о центральной части России) жили меря, мещёра и мурома. В память о них остались названия рек и озёр, имена национальных героев. Тот же Илья Муромец, судя по всему, относился не к русским, а к народу мурома, который позже вошёл в состав русского.

В Калужской области, соседней с Московской, жили восточные пруссы, или голядь. Это была балтийская народность, она тоже оказалась полностью ассимилирована - голядский язык исчез в XV-XVI веках. 

Из современных исчезающих народов ближе всего к Москве проживают тверские карелы. Их родина Тверская область, город Лихославль. В недалёкой от нас Псковской области есть крошечный народ сету - их язык похож на эстонский, но по своему вероисповеданию они православные. 

- А бывает, что какой-то этнос не исчезает, а, наоборот, выявляется? 

- В нашей стране проживают 193 народа. Из них 165 можно отнести к коренным. Такое число фигурирует в официальных документах. Но вот вопрос, кого считать отдельным народом, очень сложный. И не только у нас.

Некоторые из них действительно выявились сравнительно недавно. Так, в конце 1930-х учёные пришли к выводу, что на Таймыре сложился самостоятельный этнос - долганы. Он появился в результате объединения групп русского старо­жильческого населения с эвенками, энцами и якутами. Долганы даже получили свою автономию. 

Ряд народов был выявлен после войны. Например, нагайбаки, проживающие на территории Челябинской области. А в ходе последней переписи в Астраханской области были определены два малых этноса, родственных татарам.

Спасаться самим? 

В России есть народы, которые не признаны как самостоятельные, хотя несут в себе черты, позволяющие сделать это. Мне известно по меньшей мере о двух - поморах и айнах.

- Почему их не признают?

- Причины разные. Поморов относят к числу русских. Я тоже раньше так думал, но поездка в Мурманскую область разубедила меня в этом. Там я услышал их язык - «поморска говоря», как они его называют. Для меня стало очевидно, что это отдельная этническая группа. 

Поморов нет в Перечне коренных малочисленных народов России. Чтобы попасть в него, необходимо официальное обращение органа исполнительной власти того субъекта, где народ проживает: «Мы выявили у себя такое вот национальное меньшинство, просим включить...» В случае с поморами это три субъекта - республика Карелия, Архангельская и Мурманская области. И ни один из них пока не выступил с подобной инициативой. Что очень важно: нужна инициатива самого народа, усилия с его стороны. А их, к сожалению, тоже нет. Молодёжь не очень-то интересуется своей культурой, язык забывается. А ведь там пора принимать пожарные меры - к середине XXI века носителей поморской речи просто не останется. 

С айнами другая история. Вообще айны - это древнейший народ, они дали название Курильским островам. Сейчас живут в Приморском крае, на Камчатке, Сахалине, тех же Курилах. А проблема вот в чём. В законодательстве Японии записано: любое место, где живут айны, - это территория Японии. Понимаете, в чём дело? 

- Понимаю. Но нам законодательство Японии не указ... 

- Тем не менее признание а­йнов отдельным народом может стать этаким толчком, дополнительным аргументом в притязаниях японцев на российские территории. На айнском языке, согласно переписи населения, говорят всего 135 человек. И этот язык вообще никто никогда не изучал и не изучает! 

- Вы постоянно про язык говорите. Это главный критерий, по которому определяется самостоятельность народа?

- Язык - это материально-духовный якорь, который удерживает тот или иной народ. Стоит якорю исчезнуть, и судно начнёт швырять на уступы и мели - от него ничего не останется. 

Как исчезает народ? Люди начинают забывать родной язык. 

Но иногда процесс обратим. В конце XIX века потомки корнуольцев - этноса, проживающего в Англии - смогли восстановить свой язык. Причём они сделали это через 40 лет после того, как умер последний его носитель. Сейчас корнуольский язык живой, у него несколько тысяч носителей, на нём говорят в семьях. 

В России я знаю только одну подобную попытку. У саамов, коренного северного народа, было пять языков, один из них в 1980-е вымер. Есть семья, которая сейчас пытается восстановить его. Если они сделают это, у языка будет шанс сохраниться. 

- То есть люди занимаются с­амоспасением? 

- Саамы в этом плане наиболее организованны. В России у них есть свой национальный парламент, есть ассоциация. Они пытаются спасать свой народ «сверху». Что касается энтузиастов из отдельных семей, то, к сожалению, их усилий недостаточно для этого. А вот организовать преподавание языка или сделать фольклорный ансамбль они в состоянии. Что тоже неплохо. 

Скольким народам в России грозит исчезновение? Как сделать так, чтобы люди стали изучать родной язык? И чем могут обогатить русскую культуру малые этносы? П­родолжение - в следующем номере.