Вкус Франции

Словосочетание «французы в Москве» связывают обычно лишь с войной 1812 года. Однако, если мы копнем чуть поглубже, то обнаружим, что французы и их потомки – неотъемлемая часть истории Москвы в последние несколько сотен лет

Первые французы в Москве появляются во второй половине XVI в.  Это купцы, авантюристы, миссионеры. Среди них были такие фигуры, как капитан Жак Маржерет, возглавлявший личную гвардию Лжедмитрия I и французский ювелир Тавернье, известный своими путешествиями на Восток. Тавернье, кстати, и скончался в Москве по пути в  Индию.

Однако французская колония как таковая, возникает только в XVIII веке. Как рассказал «СтоЛИЧНОСТИ» глава Ассоциации потомков французских семей Всеволод Егоров-Федосов первые значительные группы французов прибывают в Москву при Елизавете Петровне (1741-1761). В основном речь шла о протестантах, которых тогда во Франции преследовали. Следующие две волны  переселенцев  приходятся на период правления Екатерины II. В самом начале своего правления императрица издает серию вызывных указов, приглашающих иностранцев переселяться в Россию, чтобы ее обустраивать. Хотя изначально имелась в виду сельскохозяйственная колонизация Поволжья, но многие из тех, кто прибыл по этому указу, в итоге осели в Москве. И, наконец, начавшаяся в 1789 Французская революция также заставила многих французов бежать в Россию. Именно в XVIII веке в Москву приезжают основатели тех фамилий, которые в  дальнейшем будут фигурировать в истории  московских французов: Арманды, Готье, Де Монси, Катуары. В результате, если  в 1746 г. в Москве жили лишь несколько десятков французов, то к концу века  численность французской колонии  достигла почти тысячи человек. В основном это были люди, которые обслуживали интересы московских аристократов – гувернеры и гувернантки, врачи и т. д.  Мода на гувернеров-французов привела к тому, что московская аристократия  по оценкам французского посла графа Сегюра не уступала по  образованности самим французским дворянам.

Заметной была и прослойка купцов, торговавших предметами роскоши (украшениями, женской одеждой, винами, сырами, сладостями и книгами. Главным образом они жили в  районе Лефортова (знаменитой Немецкой слободы) и Лубянки. Большинство же магазинов находилось на Кузнецком мосту, о котором современники говорили, что идя здесь можно было подумать, что ты очутился в Париже.

В 1791 между Милютинским переулком и Большой Лубянкой открывается первый в Москве католический храм во имя французского короля Людовика IX Святого, который с тех пор  работает практически без перерывов, несмотря на войны и репрессии.

Наполеоновские войны привели к росту франкофобии в  высшем обществе, хорошо описанной в «Войне и мире» Л.Толстого, когда за слово сказанное по-французски полагался штраф. Понятно, что упали и продажи французских товаров. Вторжение Наполеона в Россию в 1812 г. сделало нелюбовь ко всему французскому массовой.

При этом большинство живших в Москве французов смотрели на  императора Наполеона без особого восторга, поскольку сами бежали в Россию от революции, символом которой был Бонапарт. Часть московских французов бежала из города вместе с другими жителями, когда в начале сентября 1812 г. стало ясно, что русская армия оставляет его.  Те же, кто остался стали свидетелями московского пожара, а также массовых грабежей и мародерства в покинутом городе.

Однако, далеко не все солдаты «Великой армии» смогли выбраться из Москвы живыми. Кого-то скосили болезни и раны, кто-то погиб от пожара или был убит жителями города. Все погибшие были похоронены на Введенском кладбище (кстати, земельный участок на котором расположены эти могилы, до сих пор принадлежит Франции).

Многие французы, остававшиеся в Москве к моменту вступления туда армии Наполеона, ушли с ней на запад. Судьба этих людей была трагична. Часть из них погибла при переправе отряда маршала Нея через Днепр по первому льду. Другие умерли от голода и болезней в Литве - на последнем этапе бегства бывшей «Великой армии» из России.

Несмотря на все эти беды, война пополнила ряды французской общины в Москве. Ряд попавших в плен солдат и офицеров предпочли не возвращаться во Францию, а осесть на новой родине. Некоторые из них оказались в Москве.

Вновь расцветают магазины на Кузнецком мосту, которые  увековечил Лермонтов:

И поделом, ведь новый магазин
Открылся на Кузнецком, - не угодно ль
Вам посмотреть?.. Там есть мамзель Aline,
Monsieur Dupre, Durand, француз природный,
Теперь купец, а бывший дворянин;
Там есть мадам Armand; там есть субретка
Fanchaux - плутовка, смуглая кокетка!
Вся молодежь вокруг ее вертится.
Мне ж всё равно, ей-богу, что случится!
И по одной значительной причине
Я только зритель в этом магазине.

По вызову  хозяев одного из этих магазинов – представителей династии книготорговцев Готье (нынешний потомок этого славного рода – директор Института трансплантологии Сергей Готье) - приехала в Москву в 1820-х Полина Гебель. Через несколько лет ее история прогремит на всю России – девушка добилась у императора Николая I разрешения проследовать в Сибирь за сосланным туда декабристом Анненковым и обвенчаться с ним.
В обществе восстановилась и мода на все французское. Здесь можно вспомнить «Горе от ума» Грибоедова, и слова Фамусова:

А все Кузнецкий мост, и вечные французы,
Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:
Губители карманов и сердец!
Когда избавит нас творец
От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!
И книжных и бисквитных лавок!

О том, насколько  восстановил свои позиции в обществе французский язык, показывает нарисованная тем же Грибоедовым сатирическая картина, когда «французик из Бордо», приехав в Москву «Ни звука русского, ни русского лица
Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями».

В 1837 г. архитектор Жилярди перестраивает храм св. Людовика, поскольку прежнее здание уже не вмещало прихожан. Рядом с  собором строится помещение для двух школ (для девочек и мальчиков) и больница на 50 мест.

Французская колония в Москве  в XIX - начале XX вв. породила множество людей, оставивших заметный след в истории и географии Москвы. Повар Люсьен Оливье из  московского ресторан «Эрмитаж» создал знаменитый салат, носящий его имя - «оливье».

Анри Брокар владел парфюмерной фабрикой, на которой в 1913 г, к 300-летию Дома Романовых, были созданы духи «Любимый букет императрицы». Духи пережили революцию, но сменили название, превратившись в мечту советских женщин – духи «Красная Москва». Фирма братьев Пате, занимавшаяся производством переносной версии граммофона, дала предмету новое название, также оставшееся на десятилетия - патефон. Фабрикант Жюль Гужон стал основателем большого металлургического завода,  при советской власти переименованного в  «Серп и молот». Кондитер Адольф Сиу  в XIX в. открыл в Москве кондитерскую мастерскую, позже, выросшую в настоящий концерн. Мы знаем эту фирму под именем фабрики «Большевик». Семья Арманд  стала текстильными магнатами в Подмосковье.

В 1871 г. в Москве было немногим более 2000 французов, в 1882 – почти 2200. Перепись 1897 г. зафиксировала в городе 2450 человек, обозначивших французский как свой родной язык. Революция 1917 г. и гражданская война привели к практически полному исчезновению французской колонии в Москве. Многие французы эмигрировали за рубеж, еще часть предпочла уйти во «внутреннюю эмиграцию», оборвав ставшие опасными связи с родиной. В результате перепись 1926 г. выявила в Москве лишь 341 француза. В дальнейшем эта цифра лишь падала и переписью 1989 г. в Москве было замечено 117 французов.

Впрочем, в Москве остались многочисленные потомки «русских французов». Надо сказать, что в  советские годы с их неизменным анкетным вопросом о родственниках за границей и разными неприятностями в случае положительного ответа на оный,  они не стремились афишировать свое происхождение.  «Когда я звонил многим, они говорили: где ж вы были раньше, мы же все сожгли» - вспоминает Всеволод Егоров-Федосов. «На поверхность» они начали выходить лишь в последние годы.

В 2009 г. в рамках Года России  во Франции благодаря стараниям В.Егорова-Федосова в Музее истории Москвы открылась выставка «Москва - Париж. Переплетение судеб», посвященная истории французских семей в Москве. Особое впечатление на присутствующих произвели стоявшие около каждого из 20 фамильных стендов потомки  тех семей, о которых там рассказывалось. На них были бейджики, в большинстве случаев с теми же фамилиями, что и на стендах. После окончания выставки в российской столице экспозиция посетила свыше десятка различных библиотек и картинных галерей Москвы и Подмосковья..

Можно сказать, что постепенно в Москве формируется новая французская община. Ее основу составляют экспаты - менеджеры в различных российских и транснациональных компаниях, повара в ресторанах, дипломаты и студенты, учащиеся в Москве по обмену. По данным, которые автору любезно сообщили сотрудники Французского института (занимающегося продвижением французской культуры в России), сейчас в Москве проживает свыше 5000 французов. В рамках Института, располагающегося в помещениях Библиотеки иностранной литературы, действует Медиатека - информационный центр о Франции и курсы французского языка.

Кроме того, в Москве вновь открываются французские магазины (особенно кондитерские) и рестораны, где москвичи могут, как и встарь,  прикоснуться к Франции или попробовать ее на вкус.