Берестяная грамота — древнерусский мессенджер

Сказка в войлочном коконе

Обновлённое выставочное пространство (свыше 1000 кв. м) делится на несколько зон. В центре — Дерево алфавитов с глаголицей и кириллицей вместо корней и обширной кроны, которые позволяют проследить распространение алфавита по славянскому миру.

Экспозиция насыщена мультимедийными и интерактивными экспонатами. Например, с интерактивным алфавитом легко изучать историю каждой буквы. Выбираешь деревянную дощечку с буквой, кладёшь в углубление — и на большом экране возникает полное досье. В разделе «Бесписьменная культура. Фольклор» зрители слушают колыбельные песни, частушки, сказки, причитания и былины.

Руководитель центра славянской письменности «Слово» Наталья Задворная советует для первых посещений воспользоваться специально разработанными экскурсионными программами: они обзорные и дают понимание пространства в целом. Однако в некоторых уголках выставки детей можно спокойно оставить одних, они разберутся, как им лучше... испугаться. Детский городской фольклор — чёрная рука, гроб на колёсиках и другие страшилки, от которых холодело не одно поколение в пионерских лагерях, — жив. Позвольте ребёнку обнаружить за скрипучей дверцей старого шкафа озарённые красным светом мясорубку, растрёпанную куклу, пакет муки и замереть от вкрадчиво произнесённых слов: «Однажды мама попросила девочку купить муку, все магазины были закрыты, кроме одного...»

А полутораминутные мультики никого не испугают. Темы, на первый взгляд, скучные, но поданы увлекательно. Допустим, зачем нужна орфография? Чтобы записанные слова всегда выглядели одинаково, а каждый не писал бы как ему вздумается.

Монах ненадолго вышел

С научным консультантом экспозиции центра «Слово», заведующим отделом редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ Александром Лифшицем останавливаемся в зале, где вырос собор! Не покидает уверенность, что дотронешься до стен — и пальцы нащупают каменную кладку. А. Лифшиц консультировал его создателей, в частности, когда создавалась экспозиция о домонгольской Руси.

«Обычно, говоря о Древней Руси, мы представляем нечто единое, загадочное, с более или менее узнаваемыми формами. Между тем для исследователей это огромное количество локальных культур, — отмечает он. — Отражая первый древнерусский пласт — Русь до ордынского нашествия, — художник очень здорово сыграл с мотивами белокаменной архитектуры: мы видим элементы резьбы Георгиевского собора в Юрьеве-Польском — последнего домонгольского белокаменного памятника. Также здесь повторены суздальские золотые врата».

Копии берестяных грамот — следующая часть экспозиции. Грамоты А. Лифшиц в шутку называет древнерусским мессенджером. Сохранились любовные письма, переписка родителей и детей, заказы священников на написание иконы, долговые расписки, ученические тетради на крышке от берёзового туеска. Этот мир ускользнул бы от нас, если бы не влажная почва в Новгороде, в которой в отсутствие кислорода берёста не подвергалась гниению.

Без экскурсовода, пожалуй, не обратишь внимания на все детали в келье монаха-писца. К примеру, книги сложены так, как в древнерусском храме: тома не стояли на полках, а лежали друг на друге или хранились в сундуках. Для понимания того, насколько продуманно подошли к оформлению создатели выставки, важен тот факт, что созданию кельи предшествовало написание сценария — сутки из жизни монаха. Этим добивались ощущения человеческого присутствия. Монах будто ненадолго вышел.

И внесение такого эфемерного элемента чувствуется повсюду. Куратор центра славянской письменности «Слово» Михаил Покрасс рассказал, что группа участвующих в создании экспозиции экспертов имела серьёзное научное исследование. Однако все понимали: обрушить академическое знание на головы неподготовленных посетителей невозможно. «Нам хотелось превратить их визит в приключение, — объяснил он основной замысел. — И чтобы хотя бы на мгновение приходило чувство, что выставка — это история живых людей, таких же, как мы с вами».