Завершился Международный музыкальный фестиваль «Вселенная звука»

Московская консерватория им. П. И. Чайков­ского (Б. Никитская ул., 13/6)

«В нулевые не было придумано ни одного нового музыкального стиля. Поэтому я воспринимаю рок (не только наш, но и западный) как явление прошлого века», - признался в интервью «СтоЛИЧНОСТИ» журналист, теле- и радиоведущий, экс-гитарист легендарной группы «Звуки Му» Александр Л­ипницкий.

«СтоЛИЧНОСТЬ»: Саша, в конце 1980-х рок-музыку играли даже в Туве и Якутии - не самых рок-н-ролльных регионах СССР. Почему сегодня география рока сильно сузилась?

Александр Л­ипницкий: Ты перечислил регионы, музыку которых я хорошо знал. Мы с Артёмом Троицким (музыкальным критиком. - Ред.), можно сказать, открыли якутскую группу «Чолбон». Музыканты этого коллектива на моей домашней студии (на даче на Николиной Горе. - Ред.) записали две пластинки. И я до сих пор поддерживаю с ними отношения - два года назад «Отзвуки Му» (состав группы «Звуки Му» без Петра Мамонова) побывали на фестивале «Табык» в Якутии и отыграли с «Чолбоном» вместе целый концерт. Одно время я даже был директором интересного тувинского коллектива «Биосинтез». Группа играла очень продвинутую world music с горловым пением. Две же другие тувинские группы «Хуун-Хуур-Ту» и «Ят-Ха» во главе с Альбертом Кувезиным и сегодня довольно много ­гастролируют по Европе и США. Но всему своё время. Мода на этническую музыку постепенно сходит на нет. В новом тувинском джазе так и не появилось ничего лучше, чем певица Сайнхо Намчылак. Думаю, что распад империи (а Советский Союз ею был) - это болезненный процесс в том числе и для музыки.

- Русский рок к концу 1990-х начал сдавать свои позиции, а в нулевые и вовсе капитулировал перед попсой. Что произошло, по-твоему?

- Выскажусь не оригинально, а в стиле Алексея Козлова: рок - явление для нашей культуры всё-таки нерусское, во многом нашему народу чуждое. Если участники The Beatles или Rolling Stones, хорошо зная американский ритм-энд-блюз и рок-н-ролл, тем не менее создавали свои произведения, опираясь во многом на корневые английские песенные традиции, музыку кельтов, то наш рок формировался как некое подражание западному. Все наши рокеры находились под сильным влиянием тех же The Beatles, Rolling Stones, Led Zeppelin и Pink Floyd. То есть это не совсем наша музыка. Когда зарождались первые отечест­венные рок-группы, музыканты которых были без ума от западной музыки, доступ широких слоёв населения к западной музыкальной культуре был сильно ограничен. Пластинки роллингов или битлов можно было купить только за очень большие деньги у фарцовщиков, и мы их покупали. Интерес к нашим рокерам и возник в условиях дефицита качественной неофициозной современной музыки. И моему поколению даже удалось добиться определённых локальных успехов за рубежом. У наших последователей в России эта безответная эйфория по отношению к героям рок-н-ролла потихоньку улеглась. И в нулевые не было придумано ни одного нового музыкального стиля. Поэтому я воспринимаю рок (не только наш, но и западный) как явление прошлого века. Во всём мире главными героями по-прежнему являются группы, созданные в 1980-е гг. Самый яркий пример - U2, которая свой первый альбом выпустила в 1980-м. За 34 года на смену U2 так и не пришла группа, которая могла бы свергнуть её с пьедестала. А претендующие на это команды в диапазоне от Franz Ferdinand, Oasis, Green Day, Killers до Linkin Park на эту роль не тянут по масштабу своего дарования.

- Народ помельчал?

- Помельчал. И этот вид творчества остался в прошлом. Российские реалии в смерти русского рока тоже сыграли свою роль. После затяжного финансового кризиса 1990-х и кризиса 2008 г. наш гастрольный шоу-бизнес наткнулся на большие сложности и до сих пор не может с ними справиться. Если какая-нибудь английская группа может сесть в автобус в Лондоне и объехать на нём всю страну, то у нас такие расстояния и дороги, что каждый концерт в отдалённом от Москвы регионе - большая проб­лема. Это не то что сыграть три концерта в барах района Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке...

В 1980-е гг. быть рокером значило почти то же самое, что быть космонавтом в 1960‑е. Помню, в 1988-м после премьеры фильма «АССА», когда мы с Борисом Гребенщиковым через служебный вход Дворца культуры МЭЛЗ пробирались к моим «Жигулям», нас чуть не задавила толпа, которая хотела оторвать от БГ хоть кусочек одежды. Но этот героический период русского рока закончился на Викторе Цое. На Западе во многом искусственно эту героику культивируют, а у нас на смену рок-героям пришли странные личности, о которых весело спел Шнур в песне «Злая певица Земфира». Земфира, конечно, очень важный и интересный персонаж, но можно было бы говорить о том, что рок развивается, если бы она была одна из сотни. А так Земфира со Шнуром и Ильёй Лагутенко торчат из крышки гроба русского рока, как гвозди.

- Согласно данным поисковика «Яндекс» музыкальные приоритеты населения сместились в сторону шансона. На первом месте по запросам Григорий Лепс, Стас Михайлов, Елена Ваенга и т. д. Чем эти артисты, на твой взгляд, так интересны публике?

- После 70 лет жизни в бытовом дискомфорте, при тотальном дефиците всего (когда нель­зя было купить одежду и еду) наши люди дорвались до всего и ещё не насытились. А в советские времена бытовой голод обострял голод духовный. Общество подспудно сочувственно относилось к выразителям своих тайных чаяний. Таким, как Башлачёв, Галич, Высоцкий, потом уже Гребенщиков, Цой, Науменко и т. д. Духовный голод утолялся посред­ством хорошей поэзии в рок-музыке, литературы. Раньше ведь читали не Маринину, Донцову и Минаева, а хорошие книги, классику. Сегодня идёт «ширпотреб»  - Лепс, Михайлов. В эпоху потребления духовные чаяния уходят на второй-третий план.

- Нынешняя религиозность Петра Мамонова, с которым вы были и партнёрами по группе, и друзьями, с чем связана, на твой взгляд? Пороки молодости тому причина?

- Пётр Мамонов - не первый из рок-музыкантов, кто пришёл к вере. Это произошло и с Джорджем Харрисоном, и с Бобом Диланом. Когда человек приходит к Богу в зрелом возрасте и даже во второй половине жизни, у него возникает сверхэйфория, как от сильного наркотика. И чем человек страстнее по духу, сильнее как личность, тем глубже его по­гружение в новую стихию - веру. Это естественный процесс, и он вовсе необязательно связан с пороками прошлого. Ведь большая часть рокеров, прошедших через пороки юности, остались при своих пороках и в зрелом возрасте. Когда ты смотришь на участников группы Rolling Stones, ты видишь людей, которые и сейчас в столь почтенном возрасте могут отвязаться и устроить дебош на концерте.

- Ты в курсе, какую музыку сегодня выпускает «Машина времени»? Большинство рецензий на альбом, записанный «МВ» на английской студии «Эбби Роуд», примерно такие: зачем нужно было записывать ЭТО в Англии?

- Я 5 лет собираю материал для документальной телеистории «Машины времени». И, конечно, в курсе. Думаю, что к работе в западных студиях наши музыканты ментально не готовы. В студию, на мой взгляд, нужно приходить со своими оригинальными идеями, а их у музыкантов моего поколения, выросшего в условиях андеграунда, просто нет. Помню эпизод документального фильма про запись пластинки Бориса Гребенщикова «Радио Сайленс» в студии Лос-Анджелеса, когда растерянный звукорежиссёр говорит продюсеру про Гребенщикова: «Он хочет петь как Игги Поп. Но он не поёт как Игги Поп...»