Человек из Дудкинстана

Фото: кадр youtube.com
Валерий Белякович

Режиссёр Валерий Белякович не отделяет любовь от творчества.

Мальчик Валера Белякович из деревни Дудкино под Москвой, что рядом с рабочим посёлком Востряково, где работал в ДСК слесарем его отец, мечтал стать актёром. И не только стал, но и годы спустя создал свой Театр на Юго-Западе, куда съезжалась вся Москва смотреть его спектакли. А ещё многие годы ездит по России и за рубеж, чтобы творить на разных сценических площадках свой особый мир, не похожий ни на какой другой.

Актёр и режиссёр - партнёры навек

- Валерий Романович, вы актёр и режиссёр. Чем, по-вашему, о­тличаются эти профессии?

- Режиссёр - создатель своей вселенной, он видит гораздо глубже, дальше и шире. В театре должен быть человек, который скажет: «Я знаю, что делать!» Я вижу спектакль, чувствую соотношения ритмов и сцен, знаю, где и какой свет. Я творец этого мира. Актёр тоже творит, и хороший артист, поверьте, такая же редкость, как хороший режиссёр.

- Почему актёры и режиссёры, найдя друг друга, уже не хотят расставаться?

- Да, уж сколько артистов перебежало ко мне в театр! Тот же Олег Леушин - из Свердловска, Алексей Матошин - из села Кривошеино под Томском. Андрей Санников оттуда же. Евгений Бакалов из Сарова, Сергей Бородинов из Ингушетии.

- Сколько мигрантов...

- Да, понаехали тут... Как я к ним отношусь? Так же, как к москвичам. Что мне с ними делить? Я интернационалист. В Дудкино, где я живу, кругом мигранты. И я называю нашу деревню Дудкистан.

А Москва - мой любимый город. Когда еду по Ленинскому проспекту, могу назвать десяток дорогих для меня адресов. И по Комсомольскому тоже. Везде кто-то жил, везде кого-то л­юбил.

- В жизни были режиссёры, которыми вы восхищались?

- Спектаклем Эфроса «В день свадьбы» в «Ленкоме» или спектаклем «Сто четыре страницы про любовь». Или «Трамваем «Желание» Гончарова - это вообще был мой любимый театр! Настоящий великий театр! И как это делал Гончаров, мой учитель!

- Случаются у вас сегодня открытия режиссёров?

- Одно из последних - Богомолов. Все говорили - это ужасно. А я пошёл на спектакль «Гаргантюа и Пантагрюэль» в Театр наций, и мне очень понравился и спектакль, и инсценировка. Я всегда хотел эту вещь сделать, считал, что это мой материал. Но оказалось - не мой, а вот такого молодого режиссёра и потрясающего парня. Я рад, что возник этот режиссёр!

- Театр на Юго-Западе открыл 39-й сезон вашим спектаклем «№ 13» Рэя Куни...

- Я считаю Рэя Куни сегодня лучшим зарубежным комедиографом. Уж сколько мы знаем примеров, потрясших мир, - хотя бы того французского мужика, директора мирового банка Стросс-Кана, который в гостинице попался с чёрной красавицей уборщицей. Рэй Куни как будто предсказал это событие, хитро коснувшись проблем, свойственных многим, когда возникают аллюзии, что у всех рыльца в пушку. Его герои смеются и без конца выкручиваются. А потом вдруг что-то обрывается, и они понимают: за всё в жизни надо платить. И эти проблемы едва ли не важнее, чем те, что есть в «Отелло» Шекспира.

- Что вы мечтаете сегодня поставить?

- Монолог человека, казнившего Христа по повести Пера Лагерквиста «Палач». Если хватит сил, сделаю его как своё завещание. Я знаю, что здесь будут плакать. Так было всегда. В спектакле «Король умирает» Ионеско я играл короля Беранже, одинокого человека, который говорил о том, как умерла его кошечка - что не было крови и она была похожа на сломанную куклу. В зале рыдали. Кстати, все режиссёры делятся на умных и находчивых и большинство.

- А вы какой?

- Я из находчивых и спонтанных. Когда я жил у бабушки в деревне, там не было электричества и никогда не было книг. Зато была природа... Есть Костя Райкин, который из рук папы получил театр. И это надёжные руки. А есть такие, как я, что пробиваются через асфальт...

«Мо-мо, бе-бе! Такая симфония!»

- Что вы взяли в свою жизнь и свой театр из детства?

- Любовь к России, к Родине. Она в небе над рязанскими просторами, где родилась в деревне Городецкие выселки Рязанской области моя мама и где я жил с бабушкой до школы. Какие там у нас просторы и закаты! И кровавое солнце! Я смотрел и думал: «Вот это, наверное, и есть рай!» Я как сейчас вижу мою бабушку Евдокию Кирилловну - руки насквозь рабочие, в жилах и каких-то чёрных точках, а в руках - серп и верёвка. Мы с ней бежим босиком на речку косить осоку. Она заплетается: у неё юбка, фартук, но я всё равно не могу за ней успеть. Мы делаем снопы, а из них завязи для сена. Она мне маленький снопик соорудит, а себе - большой. Помню стада, пастуха деда Димитрия и баб, что идут на полдник доить коров к лежбищу. А вечером, когда солнце садится, из-за поворота появляется стадо - коровы и овцы. Они идут домой. Мо-мо, бе-бе! Такая симфония! И наша корова Жданка идёт... А через полчаса я пью это молоко с хлебом, вкуснее которого не было ничего в жизни! Это какое-то счастье! И хлеб чёрный - лучше пирожного!

- Что, по-вашему, делает человека счастливым - деньги, слава, любовь, творчество?

- Хотелось бы всё это иметь в букете. Но я бы не отделял любовь от творчества. Е­сли не люблю, я не творю. Слава меня меньше всего волнует. А на деньги, когда они появляются, я могу купить что-то, не задумываясь. Например, кучу компакт-дисков. Иногда мне говорят в театре: «У нас нет ботинок!» Я их тоже могу купить. Независимость - приятная вещь. А ещё общение. Мы живём с Олегом Леушиным (другом и худруком моего театра) в одном загородном доме в Дудкино - одна половина у них, другая у меня. Я прихожу к ним кофе пить, и мы просто задыхаемся от счастья! Ольга, жена его, показывает мне свои розы. Господи, какое это благословение! И сосны у меня стали такими здоровыми, а я ведь их совсем маленькими сажал!..

- Вы только что вернулись из Америки, где были уже много раз. Что вам там нравится?

- Порядок.

- Не хотелось там остаться?

- Приглашали. Но я не могу - не могу! без Родины. Здесь мой ребёнок - Театр на Юго-Западе. Здесь МХАТ. На Ленин­ских горах всё исхожено - там первая любовь. Приезжаю на Востряковское кладбище - там родные гробы. Как без этого жить?